20.05.2009 в 19:15
Пишет Comte le Chat:«Памяти Олега Янковского»
Вот и всё. Механизм часов остановился, и не будет уже бессмертного Волшебника, который запустит его снова. Волшебники уходят – тихо, незаметно, до последнего награждая мир светом своих мудрых глаз, до последнего ведя грозную, неявную борьбу и побеждая в ней, потому что они так и остаются непобеждёнными.
Волшебники уходят – и нам остаётся только пустота.
Они ведь действительно лучшие. Они были лучшими, останутся ими и теперь, и впредь. А кто придёт на смену? Никого… Тишина, лишь ветер обрывает дотлевающий гобелен со Львом, и дождь смывает с зеркала причудливый Летучий Корабль. И не мы удаляемся от Мастера, а он от нас. Удаляется, исчезает, оставив по себе лишь память и сожаление. Сожаление о том, чего не понимаешь сам, но знаешь: потеряно нечто важное.
«Они уходят, не допев куплета…» Не сыграв то, что ещё могли бы сыграть. Просто где-то высоко решили: пора. И гений не спорит, гений молча кланяется своим зрителям в последний раз – и уходит.
Их остаётся всё меньше и меньше, ведь Волшебники лишь кажутся вечными. Страшно, что когда-то на земле может вовсе не остаться волшебства. Такого, настоящего, готового шагнуть с экрана к тебе, ожить, заговорить, позвать за собой. И с каждой потерей всё больше ощущаешь горечь пустоты. Горечь на месте тех, кто стал почти родным, хоть никогда в живую не удалось с ними перемолвиться и словечком.
Волшебники уходят – и нам остаётся только пустота. Хотя…
Ведь есть ещё их сказки. То, что уже создано, и что едва ли можно отнять. Маленькие частички вложенных в бессмертные творения душ. Лучшая память, которую может оставить после себя Волшебник.
URL записиВот и всё. Механизм часов остановился, и не будет уже бессмертного Волшебника, который запустит его снова. Волшебники уходят – тихо, незаметно, до последнего награждая мир светом своих мудрых глаз, до последнего ведя грозную, неявную борьбу и побеждая в ней, потому что они так и остаются непобеждёнными.
Волшебники уходят – и нам остаётся только пустота.
Они ведь действительно лучшие. Они были лучшими, останутся ими и теперь, и впредь. А кто придёт на смену? Никого… Тишина, лишь ветер обрывает дотлевающий гобелен со Львом, и дождь смывает с зеркала причудливый Летучий Корабль. И не мы удаляемся от Мастера, а он от нас. Удаляется, исчезает, оставив по себе лишь память и сожаление. Сожаление о том, чего не понимаешь сам, но знаешь: потеряно нечто важное.
«Они уходят, не допев куплета…» Не сыграв то, что ещё могли бы сыграть. Просто где-то высоко решили: пора. И гений не спорит, гений молча кланяется своим зрителям в последний раз – и уходит.
Их остаётся всё меньше и меньше, ведь Волшебники лишь кажутся вечными. Страшно, что когда-то на земле может вовсе не остаться волшебства. Такого, настоящего, готового шагнуть с экрана к тебе, ожить, заговорить, позвать за собой. И с каждой потерей всё больше ощущаешь горечь пустоты. Горечь на месте тех, кто стал почти родным, хоть никогда в живую не удалось с ними перемолвиться и словечком.
Волшебники уходят – и нам остаётся только пустота. Хотя…
Ведь есть ещё их сказки. То, что уже создано, и что едва ли можно отнять. Маленькие частички вложенных в бессмертные творения душ. Лучшая память, которую может оставить после себя Волшебник.
Наверное, лучше я и не скажу.. да и не хотела бы. Чувство невосполнимой утраты, ощущение, что не только тихо ушел Волшбник, вместе с ним сев на свое ядро улетел Барон. а так же много чего настолько искреннего и простого насколько может быть то самое истинное волшебство.
Накануне вечером я пересматривала Лабиринт и думала пересмотреть Барона. При всей любви к сказочности западных постановок сказочные работы Янковского всегда были тем, что есть здесь. Он заставлял меня несмотря на возраст верить и в Волшебника, и в Барона... Еще одного хранителя не стало у нас. Прийдут новые, но другие и это уже будет другая история и другое время.
Память ли? Память вещь не предсказуемая, волшебники даже уходя оставляют нам целый мир и единственная грусть, и легкая и пронзительная, от того, что он не оставит нам еще кусочек мозайки своего огромного мира. Пусть будет светел его путь.